Аллюзии
Выйдя на перрон из чистенького, будто умытого, вагона Иосиф испытал давно забытое ощущение покоя и радости. Он будто вернулся в свою молодость.
Улыбаясь, зашёл в просторное помещение вокзала. И сразу его внимание привлекла фреска на потолке. Толпы людей, красные знамёна, винтовки, вскинутые в воздух. Да, всё так и было когда-то.
Улыбка не сходила с лица Иосифа, когда он вышел на привокзальную площадь. Настроение не омрачил даже мелкий сеющий дождик.
– Опаньки! Да у нас тут гость из солнечного Чуркестана, – к Иосифу подошли два здоровенных парня в форме, один поигрывал дубинкой. – Показываем регистрацию, чуня!
– Что показываем, бичо? – ещё шире улыбнулся Иосиф.
– Ты чё, козёл, наглость потерял? – парень взял дубинку наизготовку. – Ты кого бичом назвал, козлина?
– Не бичом, дорогой, нет, – заторопился Иосиф, – Бичо, бичо. Парень – по-нашему.
– Я тебе не бичо, а господин полицейский, – парень приосанился.
– Зачем – полицейский? Зачем – господин? Я полицейских своими руками... – возмутился Иосиф.
И был тут же крепко схвачен, прижат к стене и обыскан.
– Опаньки! – парень вертел в руках бумажник Иосифа. – Это откуда у нас денег столько? Надо делиться, генацвале. Или в обезьянник желаешь?
Иосиф не знал, что такое обезьянник, но инстинктивно почувствовал нехорошее, а потому изъявил желание поделиться с господами полицейскими. После чего с облегчённым кошельком был отпущен восвояси. Но далеко ему уйти не удалось.
– Постой, товарищ! – услышал он родное слово. К нему подходил немолодой мужчина, на ходу протягивая лист бумаги. – Подпишись, товарищ! Что ты требуешь возвращения городу его славного имени Сталинград.
– Вай ме! – обрадовался Иосиф. – Конечно, дорогой. Конечно, подпишу. Помните, значит, товарища Сталина? Любите, значит, товарища Сталина?
– Сталин тут ни при чём, – хмуро сказал мужчина и оглянулся по сторонам. – Просто мы хотим вернуть городу его историческое имя, известное всему миру. А Сталин твой – гад, палач.
– А, шени деда ватори! – Иосиф схватил мужчину за воротник. – Ты что сказал, ишак паршивый?!
– Опаньки! – раздался насмешливый голос сбоку, и к спорщикам подошли два молодца в форме. – Да у нас тут хулиганка нарисовалась.
– Никакая не хулиганка, – всё так же хмуро сказал мужчина. – Я тут подписи собираю. Всё по закону. А этот прицепился.
– Ясно, можешь быть свободен. А ты, кацо, покажи регистрацию.
Иосиф, уже наученный прошлым опытом, достал бумажник, и ещё несколько купюр перекочевали в карманы ладных парней.
Настроение было безнадёжно испорчено. А тут ещё дождик принялся моросить с удвоенной силой, поднимая грязные фонтанчики на выщербленной дорожке. Народ разбегался под крыши домов, и лишь несколько человек неподалёку не оставили своего занятия. Самосвал только что сбросил на мокрую дорогу дымящуюся кучу асфальта, рабочие лопатами разносили его в стороны. Тут же пыхтел каток, трамбуя мокрую скользкую массу.
– Что вы делаете, вредители?! – Иосиф кинулся к работающим, хватая их за руки. – Зачем асфальт под дождём кладёте? Зачем народные деньги губите?
– Не шуми, отец, – ответили ему. – Это партийный проект по новым дорогам. Партия сказала – надо. Мы и кладём.
– Не могла наша партия такое приказать, – Иосиф чуть не плакал от возмущения и бессилия, и голос его крепчал. – Тогда это враг народа, а не партия. К стенке, понимаешь, такую партию!
– Опаньки! О чём шумим, народные витии? – два парня в форме дружелюбно поигрывали дубинками. – О, да у нас гость из солнечного Чуркестана. Показываем регистрацию, батоно.
Иосиф дрожащей рукой достал остатки денег из бумажника, отдал полицейским и пошёл прочь. На ходу достал телефон, набрал номер:
– Лаврентий, рогора хар, бичо. Слушай, бросай все дела, приезжай сюда, в город. Для тебя много работы будет.
Политический аллюзионист Monsieur Montblanc.
Аллюзии (фр. allusion - намек) - соотнесение устойчивого понятия или словосочетания литературного, исторического, мифологического порядка с описываемым или происходящим в действительности.
