Пережившие блокаду никогда не забудут, как 22 августа 2014 года в осажденный, обстреливаемый укропами Луганск сквозь окружение каким-то чудом прорвался российский гуманитарный конвой.
- Мы, - вспоминают, - верили: Россия с нами!..
Политические заклинания на тему Минских соглашений (здесь их называют сговором) вместо признания республик поколебали эту веру. Но надежда на то, что Россия не предаст, остается. Больше им надеяться не на что - назад в Украину дороги нет…
«Не забудем, не простим!»
…Она пришла на встречу с «открытым забралом». На прощание дала визитку. И все-таки ее имени я не называю. Постреливают в ЛНР не только на линии разграничения – ДРГ (диверсионно-разведывательные группы) и в городе напоминают о том, что противостояние продолжается. А она ездит не в бронированном автомобиле – в автобусах. И ходит без охраны.
- Кто вы, - спрашиваю, - по национальности?
- Во мне, кроме украинской, много крови намешано.
- А кем вы себя ощущаете?
- Поликультурным человеком. У нас не было межэтнических противоречий, расколов по языковому и национальному принципу. Мы все - русские, украинцы, татары, армяне - народ Донбасса. Я родилась в центре города. Здесь училась, защищала диссертацию, работала. Местного патриотизма не ощущала, потому что считала свою малую родину - Луганщину - неотъемлемой частью большой родины - Украины. Но, когда пришла война и на город обрушились первые снаряды, а на нас - первые смерти соседей, близких, знакомых и незнакомых людей, почувствовала, что я физически единое целое с этим городом, с каждым его камнем, каждым деревом, и решила, что ни при каких обстоятельствах отсюда не уеду.
«Мы понимали: кличи «Москаляку на гиляку!» - это о нас»
Первым тревожным звонком, породившим, не скрою, страх, для меня стало появление в конце февраля 2014-го в нашем городе представителей евромайдана. Я купила родителям билеты на концерт Малежика: «Вспомните молодость». Десять вечера - их нет. Дозвониться не могу. Интернет гудит сообщениями о побоищах: в городе бесчинствуют западенцы с битами. Останавливают прохожих и кричат: «Слава Украине!». Тех, кто не отвечает «Героям слава!», ставят на колени, избивают.
Мужчины стали собираться, чтобы дать отпор. Возникли потасовки. В том числе, в центре города. Я с ума сходила от тревоги за родителей, кто-то – за задержавшихся где-то детей, мужей. Тогда мы поняли: если бандеровцам, приехавшим устанавливать свои порядки, не противостоять, у нас будет страшно, как на киевском майдане. Как там было, мы знали не только по роликам на телеэкране и в Интернете – среди «беркутов» было немало наших ребят. И еще мы понимали, что клич евромайдана «Москаляку на гиляку!» - это и о нас, поскольку для западенцев Донбасс всегда был москальским.
В конце сороковых годов прошлого века молодых специалистов Донбасса направляли на западную Украину. Там их предупреждали: «Проваливайте к себе в Россию. Останетесь – вас убьют». И убивали. Врачей, учителей… 7 мая 2010 года по инициативе и на средства граждан был открыт памятник жителям Луганщины, павшим от рук карателей-националистов ОУН УПА (Организация украинских националистов – Украинская повстанческая армия, запрещена в России – ред.). Это было напоминанием о том, к чему ведет расползавшаяся по всей Украине идеология радикального национализма, в которую заложено отношение ко всему русскому («москальскому») как к вражескому.
Нет бандеровскому майдану: трезубец повержен
У нас начали создавать отряды самообороны, готовить референдум. Люди, даже не зная, где участки для голосования, потоком шли друг за другом. Это было настоящее всенародное волеизъявление населения Луганщины: с бандеровской Украиной нам не по пути.
2 июня 2014 года Киев ответил на него авиаударами по Луганску и его пригородам, в результате которых погибли мирные жители. В том числе, дети…
Этот день стал точкой невозврата в Украину.
Город был похож на Чернобыль
Самый страшный период – блокада в июле-августе 2014 года. Можно было пройти километр и не встретить ни одного человека. Две трети жителей выехали. Оставшиеся сидели в подвалах. Идешь в полной тишине. Только отголоски взрывов слышны.
Выходишь утром – рядом с твоим домом стоит дом, напротив памятник. Приходишь вечером – нет ни дома, ни памятника. Вокруг дым, гарь, щебенка, пробоины в асфальте. Ты понимаешь, что ударили по тебе лично. И когда откуда-то издалека доносятся разрывы снарядов, чувствуешь, что бьют по каждому из нас. Бьют от имени и по приказу государства, которое недавно мы считали своим.
Слава Украине!?
С июня по сентябрь 2014 года только в Луганске от обстрелов и бомбежек погибло 465 мирных жителей. А сколько искалеченных?..
В городе не было ни электричества, ни воды, ни хлеба. Едва ли не самым страшным была информационная блокада: ни телевидения, ни радио, ни
газет, ни телефонной связи. Полное отсутствие информации заполняли слухи. На соседней улице кто-то обронил фразу, что прибывают миротворцы, и она по цепочке пошла по подвалам. Ее перекрывала другая: в город вошли украинские войска… На нее накладывалась третья: город захвачен частными батальонами – этого мы боялись больше всего…
«Мы выстояли!»
Когда сняли блокаду, в конце августа – начале сентября начали возвращаться люди. Возвращение каждой из живших по соседству семей для нас было праздником. Мы готовились к этому: убирали опавшие листья, подъезды. Хотели показать, что мы здесь были, есть и будем!
14 сентября праздновали День города. Еще были слышны разрывы: продолжались обстрелы окраин. Еще орудовали диверсанты: из проезжающей машины выдвигается ствол гранатомета, раздаются два-три выстрела, и машина исчезает, оставляя позади погибших и раненых. Спустя какое-то время разрывы доносятся из другого квартала. Стреляли по мирным людям, чтобы посеять в городе панику. Опасаясь провокаций и диверсий, люди боялись собираться в группы, тем более в парке.
На празднование дня города впервые с начала обстрелов, преодолев страх, люди массово вышли из подвалов. Приехали артисты. В парке варили кулеш, пели, танцевали. Этот день навсегда запомнится как день победы: мы выстояли!
Что дальше?
Пик подъема патриотизма в 2014 году был как разовый выброс адреналина в организме. Долго на нем держаться человек не может. А мы держимся пятый год в положении непризнанных республик, надеясь, что Россия нас признает. И – никаких подвижек. Затяжной стресс перешел в фазу хронического. Отсюда всплеск онкологических заболеваний не только у пожилых – у молодежи и даже маленьких детей. И туберкулеза – люди полтора месяца укрывались от обстрелов в подвалах. Растет разочарование. На смену энтузиазму приходит депрессия.
После Великой Отечественной войны сменилось несколько поколений, а историческая память о пролитой на западной Украине крови осталась. Сколько же должно пройти веков, чтобы забыть о том, как украинские войска пришли на Донбасс убивать мирное население.
«А России мы нужны?»
Не могу без слез вспоминать сцену на российском пропускном пункте. В автобусе я обратила внимание на очень пожилого человека, видимо, находившегося в прострации после перенесенного стресса: на одной ноге старый ботинок, на другой – бурка. Возможно, попал под бомбежку, сам уцелел, а все его имущество осталось под руинами дома.
Ему велят поставить на ленту багаж. А у него ничего нет – даже термоска, чтобы перекусить в дороге. Он стоит, не понимая, чего от него требуют. Таможенник, скользнув брезгливым взглядом, повышает голос, требуя поставить на ленту транспортера багаж. Дедушка, вконец растерявшись, ложится на ленту…
Я не к милосердию россиян взываю, а к пониманию, что Донбасс - форпост нашего с вами общего русского мира. Больше четырех лет мы отстаиваем не
только свое достоинство и право жить не по бандеровским понятиям, разговаривать по-русски, чтить свою историю, могилы и памятники
наших героев – своими жизнями мы прикрываем российскую границу.
«300 спартанцев снимают шлемы и преклоняют колени перед луганскими ополченцами»
Анатолий Феоктистов, руководитель Луганского военно-исторического поискового объединения «Память Донбасса»:
Когда он рассказывал о том, как работал с нашими поисковиками у хутора Мелоклетского Клетского района Волгоградской области, где шли съемки фильма «Они сражались за Родину», меня поразило, что в поисках следов прошлой войны он смотрит не только глубоко в землю, но и широко вокруг. И то, как зорко ухватывает и остро оценивает приметы настоящего. И то, что к донской степи относится как к родной донецкой.
- Так ведь Донец, - улыбнулся, - впадает в Дон. Донецкий и донской бассейны были единой территорией Всевеликого Войска Донского…
С девяностых годов он водил экспедиции по местам сражений Великой Отечественной. Зачем?
- Говорят, война не окончена, пока не похоронен последний солдат. Теперь мы убедились: Великая Отечественная не окончена. На нашу землю пришли наследники фашистов – украинские националисты. И еще: зная прошлое, люди будут лучше понимать настоящее и предвидеть будущее.
У отрекшихся от прошлого нет будущего
Сравнивая экспозицию нынешней войны с экспозицией Великой Отечественной, мы видим, что всё трагически повторяется: и места боев, и соотношение численности войск воюющих сторон. А главное, предпосылки те же: борьба Запада за сферы влияния, сырьевые ресурсы и рынки сбыта. Она привела и к Первой мировой войне, и ко Второй. Не является ли наша нынешняя война прелюдией к Третьей?..
Скажите, какие с наследниками фашистов могут быть соглашения?
Фашизм на Донбассе не пройдет!
За что льют на нашей земле нашу и свою кровь украинские националисты? Они тупо твердят (и многие так думают): за единую неделимую Украину. Они сами ее разрушают своей ненавистью к русским. Запад, делая миротворческую мину, поощряет их вовсе не для того, чтобы сохранить Украину, а для того, чтобы поделить ее, как, провоцируя межэтнические конфликты, поделил Югославию.
Жителям Луганщины от Украины
- Вот, - показывает снимки, - то, что осталось от луганской 7-й школы. Там хорошее бомбоубежище – люди укрылись. Семь человек не добежали – на входе погибли… Здесь «Точка-У» поработала: от пятиэтажного дома осталась воронка. Здесь - «Ураган». Здесь - заряженный кассетными бомбами «Смерч»… А это - сброшенная с беспилотника американская пластиковая бомба. Такую же первым заходом сбросили на комендатуру, вторым – на казарму народного ополчения. 300 метров крыши сдуло, бетонное перекрытие прожгло. Там был один человек. Остались голова, ноги и… трое детей…
Луганский "натюрморт"
Вот поражающие элементы «Града»… Вот такими «пульками» вчера с полвосьмого вечера четыре часа лупили по нашим позициям - противотанковыми подкалиберными… Вот бронежилет парня, военнослужащего народной милиции ЛНР, погибшего 26 июля. Минно-взрывное ранение, несовместимое с жизнью…
Греко-католическая церковь благословляет на убийства
Вот укроповские агитки: «Мы за Украину… Сохраним мирную Украину…». Судя по выходным данным на английском языке, напечатаны в США. Эти - «Защитим свой дом от донецких террористов» - напечатаны во Львове…
Аты-баты, шли нацбаты
А это листовки, которыми нас забрасывали укры. Последняя строчка, как в фашистских 1943-го: «Эта листовка для вас является пропуском…»
Спасибо за чистые обочины
Вот луганский аэропорт. Сюда бежали примерно пять тысяч, выдавленных из Луганска укроповских силовиков. В своих мемуарах они вспоминали, как ездили по городу – пытались посчитать вооруженных людей. Больше 200 человек не насчитали. А всего с учетом блокпостов укроповским профессиональным военным противостояли порядка 900 ополченцев. Против них бросали и танки, и тяжелую артиллерию, но взять город не смогли.
Крестовый поход на Луганск провалился
Равной подвигу луганских ополченцев можно признать лишь оборону крепости Азов в 1642 году. Вооруженная тяжелыми осадными орудиями, пушками, зажигательными мортирами 120-тысячная турецко-татарская армия за три месяца осады и штурмов не смогла взять крепость, которую обороняли 2-3 тысячи казаков (по другим источникам от 5 до 8 тысяч)…
Еще одна историческая параллель: в 1918 году наступление немецкого корпуса остановили луганские ополченцы Донецко-Криворожской республики. 650 рабочих, вооруженных охотничьими винтовками, берданками и прочим старьем, двенадцать дней в чистом поле сдерживали наступление армейского корпуса (порядка 60 тысяч штыков), на вооружении которого были новейшие по тем временам винтовки Мосина!..
Среди сугубо военных экспонатов написанный гуашью мирный предосенний пейзаж: смутно проглядывающие сквозь предрассветный туман причудливые тонкие линии тянутся к неясных очертаний предмету.
- Наш мир в формате Минских соглашений, - объяснил Феоктистов. - Приезжие видят в этой картине разное: притаившегося в кустах зайца, потерянную фляжку… А у нас даже дети узнают: граната на растяжке. Бывает, вчера спокойно гуляли, а ночью пришел дядя, натянул такую ниточку и поставил вот такую штучку…
В завершение нашего разговора он передал добрые пожелания коллегам и друзьям – волгоградским поисковикам.
- Нас связывало, кроме прочего, общее военное прошлое. Надеемся, свяжет общее мирное будущее…
Фото автора. (Продолжение следует).
Комментарии
Лёлик
Вчера на вражеских голосах наблюдал картину - гадали на кофейной гуще, куда они побегут, если к власти придёт Юля с косой, куда - если Пэцька останется... их скрепы держатся только на ненависти к ВВП, если бы не он, они уже друг друга бы съели!
Гниль нации
Цветочек незабудка
Лёлик
Светлая память...
Старый доктор
Могу рекомендовать опытного преподавателя элитной платной школы Поколение.
Там где известный Сукиасян директор. Халтурщиков в той школе не держат .
Надо?
Цветочек незабудка
http://docs.cntd.ru/document/901898035 просто аннулируется, так как в его преамбуле четко написано, на основании чего он действовал. Шах и мат!
Лёлик
Цветочек незабудка
призрак
Бред. В платных школах учатся дети, которые не тянут общеобразовательную программу в обычной школе или не могущие найти пути общения с одноклассниками, но имеющие обеспеченных родителей. Сначала платная школа, затем платное обучение в ВУЗе, затем нулевой специалист, но пристроен на теплое и денежное местечко, а затем имеем то, что имеем.
Цветочек незабудка
Гниль нации
Преподы там действительно хорошие, это не бред.