Наш корреспондент побывал в XVII веке
В районе Даниловки мой знакомый историк и краевед неожиданно свернул автомобиль с трассы Михайловка–Котово вправо, в сторону Медведицы, и заметил: «Вернемся-ка, брат, в 17 век, под покровительство казаков, да попьем иръяну - хорошо утоляющего жажду в жаркую пору».
...И вправду, метров через пятьсот вышли мы к крепости, обнесенной высоким частоколом.
- Когда здесь такое чудо появилось? - переспросил своего знакомого.
- Всю весну здесь визжали пилы и стучали топоры. Вместе с местными мастерами в поте лица трудились и одновременно консультировали, как строить крепости, члены волгоградского военно-исторического клуба «Шатун». Тут же почти каждое утро появлялся и глава района Сергей Скачков. Строительное дело - его стихия, он в своё время много лет проработал прорабом и халтуру не пропустит.
По замыслу первого лица района, крепость задумывалась как школа мужества не только для подрастающих мальчишек, но и как центр изучения истории родного края, восстановления народных промыслов.
В августе соберутся здесь «воины разных эпох», как с казачьих земель, так и с Руси Великой, чтобы показать народу свою смекалку и сноровку при взятии и защите крепости.
Деревянные ежи на входе, как не трудно догадаться, также служили защитой от непрошеных гостей. Глубокий ров вокруг – тоже для усиления защиты.
В центре засеки
Стояла печь, очень схожая с той, на которой сидел Емеля. Только здешний «Емеля» одет был в старинную казачью одежду и что-то шевелил в утробе полыхающей печи, как позже выяснилось, нагревал запальник для пушки.
Пушка вскоре и выстрелила
Подобное огнедышащее чудо родилось в 17 веке, отлили ее тульские оружейники. Эта - копия с оригинала с поправкой на холостой выстрел.
Казаков «пукалка» не испугала
Оседлав скамейки, они проверяли свои пистолеты, раскладывали по кучкам порох, скрепляли патронташи. Глиняная и деревянная посуда на переднем плане только усиливала наш интерес к мастерам.
Только что прошло венчание на кругу
Народу была тьма. И пока молодые «кусали хлеб», многие немолодые женщины, расчувствовавшись, не скрывали слез. Похоже, красивый и, в то же время, отчасти грустный обряд, мысленно возвращал их в молодость.
Удивили лица казаков
Старший, бородач с гармошкой, смахивал на отца-старообрядца – сколько в нём серьезности! Рядом его сыновья. Они показались мне представителями, скорее, княжеского рода, чем казачьего сословия.
После обряда венчания
Вывел музыкант народ за пределы крепости, и веселье продолжилось на примедведицком лугу, среди вольной природы...
