В Москве погибла замечательная актриса и человек Марина Голуб
Какой же сволочью бывает иногда жизнь! Нашей Маринки, нашей Маруси, Марины Голуб больше нет. Кто-то проехал на красный свет, и этого оказалось достаточно, чтобы великолепная, полная сил и таланта женщина перестала существовать.
Непостижимо.
Не-по-сти-жи-мо!
Почти тридцать лет назад она ворвалась в нашу семью и стала очень важной её частью. В Волгоград тогда приехал театр великого Аркадия Райкина, и мы, конечно же, не могли пропустить такого события. Вот тогда мы увидели Марину и сразу влюбились в неё. Потому что по-другому и быть не могло. Это была действительно «комета в кругу бесчисленных светил». Хотя у Райкина проходных лиц в труппе никогда не было.
И всё равно она была на голову выше всех. От неё шла такая мощная волна, что зрителей в первом ряду качало, как при шторме.
И надо же было произойти такому, что в этот же день - вернее, в этот же поздний-поздний вечер она появилась в нашем доме под ручку с нашим огромным, (в прямом и переносном смысле) другом волгоградцем Вадимом Долгачёвым. Оказалось, что он тоже был оглушён Мариной и, недолго думая, дождался её у служебного выхода. А дальше - как в песне: где-то на небесах ударила молния и поразила их обоих. Они прожили вместе десять лет, но даже и расставшись, сохранили самые дружеские отношения. Я не могу заставить себя позвонить ему в Москву. Я знаю, что этот высоченный мужичина плачет сейчас, как ребёнок, и боюсь разреветься вместе с ним. Да и какие тут нужны слова?!
И я всё возвращаюсь памятью к тому первому вечеру с Мариной. Мы были молоды, а потому веселы и бесшабашны. Выпито было неимоверное количество спиртного, но никто не был пьян. Мы исчесали языки, обсуждая всё на свете. По каждому поводу у Марины было своё, особое мнение. Она могла по-чёрному припечатать человека или событие, но в ней не было ни капли злобы или вульгарности. Душа нараспашку - это о ней. Хотя в жизни, случалось, её предавали. Как правило, «стреляли» в спину, в лицо - не могли. А в ней всё равно не находилось места для злобы и отчаяния.
Несмотря на разделяющие нас расстояния мы как-то умудрялись довольно часто пересекаться. То она залетала сюда, то мы ехали куда-то и обязательно заворачивали к ней. У неё была прелестная семья. Мама - спокойная красавица и папа - замечательный Григорий Ефимыч, с которым я мог беседовать часами. Ему, кстати, участнику Сталинградской битвы, пришлось долгое время жить и работать за границей, в нём невероятным образом соединились шик британского джентльмена и юмор закоренелого обитателя еврейского местечка. Эта дикая смесь могла буквально свести с ума любого, кто с ним общался. Марине многое досталось от него. Сейчас он очень стар и очень болен. Не представляю, как ему сообщат...
Марина часто приезжала в наш город. Она любила его. Может быть, потому, что тогдашний - он был похож на неё: такой же неудержимый, отчаянный и сумасбродный. Это сейчас он остепенился и закис. А тогда - это был забубённый Волгоград, которому Волга была по колено.
Марина могла позвонить ночью: «Вы что спите, дураки?! Жизнь проспите! Такси уже к вам едет, быстро сюда - поляна накрыта!» Она разговаривала именно так: исключительно с восклицательными знаками. И мы мчались, куда бы она ни позвала. И везде мы заставали одну и ту же картину. Маруся сидит за столиком, вокруг неё толпа внимающих ей, а по внешнему периметру ходят ещё очереди жаждущих припасть к источнику добра и энергии. И того, и другого у Марины хватало на десятерых. Да что там на десятерых - на сотню с гаком!
Теперь уже не позвонит, и уже не повиснут они с моей женой на телефоне по три часа. И ночью нас уже не разбудит. Станет наша жизнь гораздо более упорядоченной и правильной.
Пропади она пропадом - эта упорядоченность и правильность!
На снимке: Наталья Апаликова, Марина Голуб с супругом Владимиром Долгачёвым, Владимир Апаликов. Фото из семейного архива Апаликовых.