Сегодня ровно год, как не стало главного режиссера Нового экспериментального театра Отара Ивановича Джангишерашвили.
А вчера к годовщине смерти своего основателя и художественного руководителя в НЭТе давали легендарную драму Михаила Лермонтова «Маскарад» с блистательным составом актеров, с гениальным Олегом Алексеевым в главной роли Арбенина, с завораживающими декорациями и неизменно вызывающим восторг зрителей водопадом.
Всё как 26 лет назад, когда этот спектакль впервые появился на сцене НЭТа и сразу же покорил ценителей театрального искусства.
Потом был вечер памяти. Вечер искренности и таких необъяснимых чувств, которые определённо не оставят зрителей ещё очень долго.
Мастер смотрел на зал с огромного портрета, и, казалось, он рядом – живой и такой надёжный. Отец своих детей. Заботливый хозяин своего дома. Близкий и родной человек каждому стоящему на сцене. Эта всепоглощающая магия Его присутствия уже никогда не покинет стены НЭТа, что бы там ни происходило.
У микрофона сменялись люди; кто-то из них напомнил, что подобный уникальный театр в России – единственный. И как же можно не ценить того, что создан он именно в Волгограде!?
По всем законам справедливости НЭТ не только должен быть – он просто обязан носить имя своего основателя. А установка мемориальной доски на доме по улице Чуйкова, 37, в котором жил Отар Джангишерашвили, - это самая малость, что мог сделать город в знак благодарности Мастеру.
Эмоции захлестнули присутствующих, когда на сцене появился маленький Отарик – сын Джангишерашвили, с детской непосредственностью поблагодаривший зрителей за память об отце.
Зал тонул в овациях во время выступления мэтра российской журналистики, давнего друга театра и лично Отара Ивановича - Ефима Шустермана. В редкие моменты отдыха их можно было видеть вечерами на Центральной набережной, где во время неспешных прогулок рождались очередные гениальные идеи.
Ефим Михайлович отыскал взглядом нового главрежа театра Никиту Ширяева и предложил ему дорасти до уровня нынешних артистов НЭТа, ценить и уважать всех, кто причастен к сцене, видеть людей и в уборщице, и в костюмере, как это делал Отар Иванович. И, конечно же, не идти на поводу у тех, кто в «поезде» культуры оказался случайным попутчиком. Да и попутчиком ли?
…За несколько минут на экране промелькнула сложная и неспокойная жизнь человека, ставшего, по его собственному определению, мучеником и заложником своего любимого детища…
И те мелкие шавки, которые не только тявкали из подворотни, но и с особой кровожадностью, медленно, но верно отгрызали по кусочку сердца Мастера, вмиг рассыпались пылью на его ботинках. Те мелкие шавки, которые годами не выходя из запойного угара, обгаживали углы пивнушек в то время, когда в НЭТе рождались новые спектакли.
Они никогда не жили судьбой театра и не вникали в существо его труднопостижимого организма, но сегодня, в том числе, и они, как это ни кажется диким и абсурдным, безнаказанно диктуют условия, растаптывая на своём пути чужие замыслы и достижения.
Вот почему хочется верить, что другим после вчерашнего действа Новый экспериментальный театр уже не будет. Лучше, успешней – конечно. Но только не другим. Он предстал перед переполненным залом таким, каким все эти тридцать лет его любили зрители.
Они соскучились по театру Отара, аплодируя ему стоя, как никогда, долго. И никто не стеснялся своих слёз.
Комментарии
Rabi
Истина
Дан
Старый доктор
Прохожий
Володимир
Старый доктор
Самарин
Лиза Питёркина. Атличница
Котяра