Сегодня большой православный праздник – Покров Пресвятой Богородицы. Он же является войсковым праздником Донского и Кубанского казачьих войск.
Накануне донские и кубанские казаки и казачки, общественники, проживающие в Волгограде и в хуторах, в общей молитве на заброшенном кладбище исчезнувшего хутора Духовского Фроловского района Волгоградской области вспоминали усопших жителей.
Поминальную службу провёл настоятель Ветютневской Покровской церкви отец Димитрий (Дычкин), освятивший в этот день поминальный крест, установленный казаками Царицынского коша и Царицынским отделением Императорского православного палестинского общества при участии творческой интеллигенции из волгоградского культурно-досугового комплекса «21 ВЕК».
В поминальный день присутствовали Людмила Мелёхина и её сын Николай, прародиной которых является хутор Духовской. Здесь покоятся их близкие родственники. Мелёхины в начале 60-х годов прошлого столетия в числе последних оставили свою скромную хуторскую усадьбу.
Хутор же прекратил свою жизнь в конце 60-х годов прошлого столетия, когда малые селения по всей стране сливались с более крупными станицами и деревнями для эффективного развития сельского хозяйства.
И, как ни странно, гигантомания имела неплохой эффект, о чём доказательно свидетельствует брежневское время расцвета села.
В то же время искусственное объединение «резало» генетическую крестьянскую память и традиции народа, выбивало желание жить в органической связи с окружающим миром.
Больно читать строки одного из последних жителей Духовского, тогда подростка, а ныне москвича Владимира Золотарёва:
«Где-то году в 67–68-м приехал на автобусе на выходные, а дома нет. Сараи, скотина и летняя кухня на месте, а дома нет! В слезах пошёл по свежему следу искать свой дом – нашёл его в соседнем хуторе Выездинском. Стоял он, как сиротинушка, на санях напротив кладбища, там же
были и родители. А потом на коняшке поехали опять в Духовской за немудрёными пожитками…»
А вот оценка значения укрупнения землячки Владимира Золотарёва Веры Симакиной (Брунилиной), оставшейся жить на родной земле:
«В нашем хуторе Выездинском, куда переселили народ из Духовского, было много предприятий и рабочих мест для людей. Качали почти родниковую воду за сорок километров во Фролово. Скважины сейчас законсервированы. Была пилорама от Михайловского межколхозстроя. В лесу в делянах валили лес, распиливали доски, возили на станцию.
Власть заботилась и о тружениках земли, объединённых в колхоз «Путь Ленина». В хуторе были овчарни, где в основном работали женщины. В сенокосную пору по всей обширной донской пойме звенели и чирикали сенокосилки – душистым сеном заваливали и колхозные фермы, и свои подворья.
А какие были арбузные бахчи!? Плюс рыба с раками в ближайших озерах с ериками, грибы в хвойных лесах на песках и лиственных в пойме казачьей реки-кормилицы. А сегодня всё это развалено…»
По документам видно, что в 1915 году в хуторе проживало 524 человека, в основном казачьего сословия. С 1884 года и на начало Первой мировой войны чаще других встречаем фамилию Пучков – трое из них были явно уважаемыми людьми, избирались хуторскими атаманами.
В 1884 году, как видно из «Актов описи имущества», атаманом был Яков Пучков, жители: Спиридон Иванович Коньков, Иван Иванович Сытков, Яков Лупоглазов, Иван, Михаил, Марфа – Крутовы.
В 1904 году, свидетельствует «Приговор», атаманил Евсей Пучков, жители – Ксения Семёновна Крутова, Алексей Михайлович Крутов, Яков Крутов.
В 1911 году, читаем в одном «Завещании», в хуторе атаманил урядник Е. Пучков, проживали: Пётр Иванович Сытков, Иван Иванович Сытков, Фёдор Васильевич Заворуев, Алексей Михайлович Крутов, Клим Васильевич Иванука, Ксения и Михаил Крутовы, Прасковья Ларионовна Кичапова.
Кроме того, в обозреваемый период встречаются фамилии Денисов, Иванушкин, Кречков, Посевкин, Никонов, Фолкин (Фонкин?), Юдин.
...Среди степной травы, прикрывшись песчаным ковром, лежат усопшие хуторяне. Провалившиеся могилы, изгнившие кресты среди сорняков, обросшие мхом надгробия – это всего лишь небольшой уголок последнего приюта хуторян. Имена некоторых из них находим на надгробных плитах и в документах из архивов и музеев. Помнят их и старожилы.
На склоне над озером Духовским ещё недавно можно было на закатном контровом солнце определить улицу с холмиками от куреней. Сегодня по весне на их месте ветер расчёсывает кудри седого ковыля.
Для чего казаками установлен поминальный крест на затерявшемся степном кладбище? Ответ очевиден на примере беспамятства украинцев, расплескавших в своём безумии нацизм на Донецкой земле, казачьей земле. А теперь, прикормленные англосаксами, они предали свои корни и Русь…
