Под утро Тюльку Притопову разбудил стрелец - посыльный от Барина. И долго втолковывал старостихе, ошалевшей со сна, о том, что ей надлежит исполнить.
Та всё никак не могла взять в толк, что от неё требуется, а когда поняла - ударилась в панику. И было от чего. Сам Барин к обеду пожелал приехать в деревню. И мало того, задумал что-то непонятное.
- Хочут они стресс-конфиденцию устроить, - понизив голос, таинственно сообщил стрелец.
- Ой, Господи! - испугалась старостиха. - Это что же за напасть такая?
- А вот такая, - стрелец явно наслаждался Тюлькиным испугом. - Это когда барин собственной персоной выходят к своим холопам, а те им всякие вопросы вопрошают.
- Батюшки-светы! Святые угодники, защитите и помилуйте нас! - простоволосая старостиха, как есть в исподней рубашке, металась по горнице, голосила, будто по покойнику. - Да что ж я такая разнесчастная? Да за что же мне, горемычной, беда бедучая приключилася? Они там за границей нахватаются всякого, а мне расхлёбывай?!
Остановилась перед стрельцом, сгребла его за грудки, жарко задышала в лицо:
- А ну как спросют чего не то? Как тогда со мной будет?
- Ну, на то и тюлька в озере, чтобы жрать чего было, - рассудительно ответил гонец, с тем и убрался восвояси.
До самого обеда старостиха в сопровождении двух дюжих десятников бегала по избам, втолковывала что-то в тугодумные холопьи головы. Десятники при этом грозили палками и совали волосатые кулаки под круглые крестьянские носы. На деревенской площади стучали топоры, визжали пилы - там спешно сооружался невысокий просторный помост, над которым уже трепетал на ветру кусок полотна с надписью: «Молчать! Идёт стресс-конфиденция!»
Барин прибыл в роскошной карете, запряжённой шестёркой нарядных лошадей. Оглядел крестьянские спины, заполнившие площадь, и, видно, остался доволен. Отщипнул от каравая, поднесённого старостихой, пожёвывая, направился к помосту. Спины пришли в движение, повернулись вслед за Барином.
В полной тишине скрипнули ступеньки, когда он всходил на возвышение, да кресло тоненько пискнуло что-то, прогибаясь под знатной тяжестью. Тюлька пристроилась рядом на скамеечке. Поглядела на довольное лицо Барина. Уловив в нём разрешение, махнула рукой.
Тотчас подскочил с земли деревенский писарь Митька Линьков, руки растопырил, точно Барина обнять хотел:
- А вот не побоюсь я тебе, батюшка наш, вострый вопрос исделать, ты уж как хошь гневайся. Отчего это ты такой красивый, но однако ж добрый из себя?
-- Ишь ты, - одобрительно сказал Барин, - прямо не в бровь, а в глаз врезал. - И приподнял голос. - А добрый и красивый я оттого, что о всех вас забочусь, детушках своих ненаглядных.
- Коли ты так с нами, кормилец, так и я не побоюсь поспрошать, - пономарь Алексашка вскочил, шваркнул шапкой оземь. - Вот скажи ты нам, как на духу, не мог бы ты, милостивец наш, почаще приезжать к нам? Уж так-то мы тебя любим, уж так-то почитаем - век бы только и делали, что любовались тобой, надёжа и отрада наша.
- Постараюсь, постараюсь, друзья мои, - Барин промокнул повлажневшие глаза, обернулся к Тюльке. - Однако, смелый у нас народ пошёл, так и норовит правду-матку в глаза врезать. Молодец, правильно людишек трепешь.
Старостиха засияла, как новенький самовар, но тут же увяла. В задних рядах воздвиглась фигура Алёны Завьеловой, бабы вредной и, к тому же, из чужой деревни.
- А вот поведай нам, барин, от чего ты сбеситься можешь? - звонко выкрикнула Алёна и подбоченилась.
- Ты чего? Чего каркнула-то, ворона? - всполошилась Тюлька. - Ты к себе в деревню катись со своими разговорами, не отсвечивай тут.
- Ничего, милая, - мягко сказал Барин, - я отвечу. И вот что я тебе скажу, молодица. Бесит меня, когда люди не в свои сани лезут. Ужасно бесит. Так что, понимай как знаешь.
...Уезжал Барин уже под вечер, плотно поев и закусив. Из окна кареты помахал надушенным платком и отбыл. Тишина долго ещё веяла над холопскими спинами. Её нарушали только крики Алёны Завьеловой, которую всё ещё секли в конюшне. На всякий случай.
Рис. Максима Эскимосова
Политический аллюзионист Monsieur Montblanc.
Аллюзии (фр. allusion - намек) - соотнесение устойчивого понятия или словосочетания литературного, исторического, мифологического порядка с описываемым или происходящим в действительности.
