Экспериментальный зоологический парк гудел
Вновь дала себя знать эпидемия покноса.
Странная это была штука – покнос. Поражённая им особь начинала строчить во все концы послания, в которых обвиняла ближних и дальних обитателей во всех прегрешениях. И вот что удивительно: вроде это были поклёпы чистой воды, но в то же время и нет, поскольку содержали и фактические факты. Больше они походили на доносы, но полностью не могли считаться таковыми, потому что их авторы обычно не претендовали на имущество и должности тех, на кого покносили. Потому и называлось это явление «покнос» – своеобразный гибрид поклёпа и доноса.
Обычно эпидемия заканчивалась быстро и особого вреда никому не приносила. Но сейчас выдался особый случай. Занемогла голубица Татуля. Болезнь протекала в исключительно тяжёлой форме. Голубица рассылала страстные обличения во все концы. Причём норовила долбануть тех, кто сидел повыше. И отправила покнос даже на директора ЭЗОПы.
Последний её рецидив целил в руководителя соседней ЭЗОПы, который даже ещё не был утверждён в этой должности и руководил пока временно. Но и его не миновали ядовитые брызги распалившейся Татули. К тому же покносный продукт о начальственном соседе пошёл на самый верх – президенту главного управления всеми ЭЗОПАми.
И это ещё можно было бы перенести. Беда в том, что в очень уж неудачное время болезнь застигла голубицу. Вся ЭЗОПА готовилась к Дню открытых дверей, где большую роль должен был сыграть как раз тот временный начальник, и любой внутренний скандал был сейчас крайне не к месту. Поэтому на совете ЭЗОПы было принято решение направить к Татуле её бывшую подругу – известную правозащитницу и хлопотунью индоутку Ирму. Рассчитывали, что уж она-то сможет оказать благотворное влияние на голубицу и хоть как-то ослабит бурный покносный поток.
Голубица встретила бывшую подругу без особой теплоты, но прилично. Накрыла стол, приготовила чай. Как водится, вначале поговорили о пустяках, перемыли косточки обитательницам соседних клеток. Первой не выдержала Татуля.
– Мивочка, не хватит ли ходить вокруг да оково? – дрогнула она изящным клювиком. – Мы же обе знаем, зачем ты пришва.
– А я и не скрываю, – подбоченилась Ирма, – я пришла единственно затем, чтобы спасти тебя от тебя самой.
– Ты бы лучше себя спасава, мивочка, – голубица возвысила голос. – Я-то везде и всюду несва и буду нести правду. А тебя купили сильные мира сего. Ты предава правду и меня заодно. А теперь пришва обращать меня в свою веру? Не повучится! Так и знайте!
– Да ты что несёшь, что несёшь, дурында?! – взъярилась было Ирма, но вовремя опомнилась. – Это болезнь в тебе говорит, дорогуша, болезнь проклятущая. Ну, зачем ты соседа поганишь? Да ещё перед президентом? Пиши про кого-нибудь другого. Мало сто ли, у нас идиотов у кормушки обретается?
– Вот именно что – много, – сказала голубица и гордо вскинула головку, – потому я и буду покносить всех подряд. Так и передай тем, кто тебя посвав. И закончим этот разговор.
Она встала, всем своим видом показывая, что не отступит от своего ни на пядь. Поднялась и Ирма.
– Ты ещё пожалеешь, несчастная, ох, пожалеешь! – прищурив чёрные бусинки глаз, зловеще пообещала она и хлопнула дверью.
Татуля подсела к компьютеру, наманикюренные коготки резво застучали по клавиатуре: «Господи Боже мой! Настоящим спешу сообщить тебе, что индоутка Ирма – никакая не правозащитница. Да и от хлопотуньи у неё осталось всего ничего – одни крашеные перья. Она озабочена только своей карьерой и не думает ни о сирых, ни об убогих. Вразуми её, Господи».
Татуля перечитала написанное, вздохнула и поставила в последнем предложении восклицательный знак.
Рис. Максима Эскимосова
Аллюзии (фр. allusion - намёк) - соотнесение устойчивого понятия или словосочетания литературного, исторического, мифологического порядка с описываемым или происходящим в действительности.
