Заметки о воздушном асе Великой Отечественной войны Покрышкине
Сегодня мы снова на посиделках у Льва Вяткина – писателя-историка, бывшего лётчика, лично знакомого и дружившего с первым трижды Героем Советского Союза Александром Ивановичем Покрышкиным.
- Знаменитого лётчика представлять не надо, - начинает беседу Лев Вяткин, - о нём написано много книг, статей, сняты фильмы. Там есть и правда, и вымысел. Я же расскажу о личном восприятии героя, его характера, семье.
В молодости служил я в военной авиации на молдавской границе в должности старшего инспектора-лётчика службы безопасности полётов, - вспоминает Лев Михайлович. - Не только инспектировал, но и занимался расследованием причин лётных происшествий по всему СССР. Вскоре приказом маршала авиации Александра Покрышкина, с которым был уже знаком лично, меня перевели в Москву. В тот период Александр Покрышкин командовал 8-й отдельной армией ПВО, являясь одновременно заместителем командующего войсками Киевского военного округа по войскам ПВО. Он лично подписывал все документы расследований чрезвычайных происшествий и ни одного акта не вернул обратно. Но однажды «придрался», заметив иронично: «Первый раз я нашёл у Льва Вяткина ошибку: в последнем предложении нет точки».
- Вблизи, каким виделся вам Александр Покрышкин?
- Выше среднего роста, красивое лицо с мужественными чертами. Крепкий, монолитный, сдержанный, чувствовалась большая воля, - таким его оценивают и сослуживцы. Цельность характера проявилась с детства: в двенадцать лет полюбил самолёты, и эту любовь пронёс через всю жизнь, посвятив авиации почти пятьдесят лет. Последние годы работал в ДОСААФ.
Мы часто беседовали с ним по истории авиации. Александр Иванович вспоминал дни войны. Будучи открытым и прямым, не скрывал своих промашек и ошибок. Например, известен случай, описанный в литературе, о том, как он сбил свой самолёт. Александр Иванович без утайки рассказал, что в первом вылете на боевое задание только что появившийся советский Су-2 по силуэту он принял за немецкий и полосонул по нему очередью из пулемёта, и тот разбился. Лётчик выжил, но неприятный осадок остался. Покрышкина понизили в должности. Выживший пилот в своих мемуарах написал не без юмора: «Имел честь быть сбитым будущим ассом мировой войны».
Не гладкими отношениями были у Александра Покрышкина с одним из его командиров.
По иронии судьбы он всё время попадал в подчинение некоего Исаева (в одной из книг – Краев), тоже Героя Советского Союза. Покрышкин – заместитель командира эскадрильи, Исаев – командир эскадрильи. Покрышкин - заместитель командира полка, Исаев - командир. Покрышкин - командир полка, Исаев - заместитель командира дивизии.
Первый не любил зама за правдивость. Однажды пригнали новые самолёты, и Исаев решил облетать их, но при посадке, как говорят лётчики, разложил машину на части и стал проклинать технику вместе с конструкторами. Покрышкин не выдержал и рубанул: «Не технику и отказавшие тормоза вини, а сам научись летать!»
Закончилась «дружеская чехарда», - продолжает мой собеседник Лев Вяткин, - когда Исаева назначили начальником штаба дивизии, и тот решил «поквитаться» с Покрышкиным. Пригласил его в кабинет и подал лист бумаги с ручкой, заявив: «Пиши рапорт о переводе в другую часть, мы не сработаемся!». Покрышкин посмотрел искоса на бумагу, и без разрешения вышел - в ожидании «разборок» на более высоком уровне.
На завтра приходит приказ... о назначении Покрышкина командиром дивизии. Исаев таким образом оказался подчинённым.
«И тогда я, - вспоминал Покрышкин, - продублировал ход Исаева - дал ему лист бумаги с ручкой. И тот написал»...
Прошли годы. Исаев, директор, кажется, обувной фабрики, пишет письмо Покрышкину. Но тот даже не распечатал конверт. «Да и как читать послание от того, кто дважды подводил тебя под трибунал», - с грустью заметил трижды Герой Александр Иванович Покрышкин.
- А я вскрыл конверт, - продолжает Лев Вяткин, - с разрешения адресата. В нём было признание ошибок молодости...
- Герой-то герой, а из партии исключали...
- Да, рассказывал мне Александр Иванович, на партсобрании имел неосторожность заметить, что немцы хорошие вояки, особенно в воздухе. И нам есть чему у их ассов поучиться. Это истолковали как пораженчество – исключили из партии и понизили в должности.
Кажется, нашего героя из командиров эскадрильи понижали дважды. Он не лакировал себя в идеалы, написав однажды в мемуарах, что читатели, особенно молодое поколение, летчики знали, что победы героям даются не просто...
Я часто бывал у Покрышкина дома. Мария Кузьминична, жена Александра Ивановича, была доброй и мягкосердечной женщиной, весьма начитанной. Дочь Светочка, внешне схожая с отцом, жизнерадостностью оправдывала своё имя. Очень любила театр, доставала билеты на премьеры в престижные столичные театры, куда мы вместе с ней частенько ходили. Бог наделил её талантом живописца, но сама она стеснялась называться художником. Написанные маслом пейзажи сохранились, а вот Светку съел рак, ушла из жизни рано.
Александр Иванович, как он мне рассказывал, - заключает беседу Лев Вяткин, - последний раз поднялся в небо в 1971 году на МИГ-17. Но я его и сегодня вижу за штурвалом самолёта. Покрышкин оставил след в небе на века.
На снимке (слева-направо): Александр Покрышкин, Георгий Жуков, Иван Кожедуб.
