Удивительная история, касающаяся судьбы дома актёра, разворачивается на наших глазах
Департамент муниципального имущества администрации Волгограда, в лице руководителя Анны Козловой, вознамерился отобрать его у музыкального театра.
Но поскольку живём мы нынче во времена типа цивилизованные, необходимо как-то объяснить общественности подобные порывы.
И объяснение-таки появилось. Анна Козлова во всеуслышание заявила, что вышеуказанное здание используется театром не по целевому назначению. И пояснила для шибко умных, что «основной задачей театра является создание и показ произведений театрального искусства». В доме актёра же находятся ресторан, комитет по делам культуры, театральное агентство, которые не создают вот то самое, о котором разъяснила руководительница, а потому здание следует всенепременно отобрать.
Вот вам пример потрясающей чиновничьей логики. Следуя ей, можно не ограничиваться одним лишь домом актёра. Почему бы не приглядеться к основному зданию театра? Там, к примеру, есть буфет, к таинству театрального искусства явно не относящийся. Гримёрки - артисты, конечно, создают там себе лица, но ведь не произведения же. В туалетах, может, чего и показывают, однако к театральному искусству это мало относится. Да и в зрительном зале народ просто так сидит и глаза пялит, а ничего театрального не создаёт и не показывает.
Так что, если принять всерьёз разъяснения Анны Козловой , театру, для выполнения уставных задач, следует оставить только сцену, всё остальное следует оттяпать без разговоров.
При этом, руководительница «забыла» упомянуть, что в доме актёра располагается ещё местное отделение союза театральных деятелей, тоже вроде как не посторонняя структура театру. Что деньги, вносимые арендаторами помещений, позволяют музыкальному театру кое-как сводить концы с концами в наше, чересчур рациональное время.
К тому же, как выясняется, память Анны Козловой носит ещё и крайне избирательный характер. Вот, например, она сообщает: «В настоящее время в департамент уже поступило соответствующе обращение (исх. № 25.03.2011 01-09/130) от МУК «Волгоградский муниципальный театр». Учредитель готовит распорядительный документ об изъятии указанного здания в муниципальную имущественную казну Волгограда».
Кажется, всё расставлено по местам: ну, раз сам театр просит изъять, то и учредитель (то бишь, ДМИ) не против.
Ан, погодите: всё так, да не так. Вот это письмо из театра (исх. № 25.03.2011 01-09/130). ИО директора Вадим Милков просит рассмотреть вопрос об изъятии из оперативного управления театра помещение площадью в 223,3 кв.м., в связи с его длительным использованием арендатором ООО «Элвис трест» не по назначению.
То есть, речь-то идёт всего лишь о ресторане, а не обо всём здании. О нём ИО директора и не заикается. И не случайно: ведь здесь находятся ещё и театральные цеха, самым непосредственным образом причастные к созданию и показу спектаклей. Но из всего письма память руководительницы департамента оставила всего лишь одно слово «изъятие» и предъявила его публике.
А что ещё интереснее, в начале этой недели тот же Вадим Милков направил в адрес департамента ещё одно послание, в котором просит свою подпись на письме (исх. № 25.03.2011 01-09/130) считать недействительной. Человек творческий - не сразу понял, что означает для театра отъём дома актёра.
Но Анна Козлова -то - обязана быть человеком сугубо практическим. Noblesse oblige - положение обязывает, должна понимать плачевные последствия для театра столь радикального шага. Однако она делает вид, что о втором письме слыхом не слыхивала и продолжает гнуть свою линию.
И возникает вопрос: зачем?
Для чего департаменту это здание? Что это за цели, во имя которых задействованы, мягко говоря, нелогичные средства?
Варианта, собственно говоря, два.
Первый - дом актёра отдаётся в частное владение кому-нибудь из сильных и богатых. Современное и просторное здание, расположенное в замечательном месте, принесёт своему владельцу кучу разного рода дивидендов. И моральных, и материальных. Наверное, не останутся внакладе и те, кто помог сотворить это благополучие, не считаясь ни с чем.
Однако эта версия предполагает настолько циничный и бессовестный характер развития событий, что мы его с гневом и негодованием отвергаем. К тому же, моральный кодекс наших чиновников, скорее всего, не позволит осуществиться низким помыслам.
Второй вариант представляется более вероятным. Количество управленцев растёт и ширится, как Гвидон в бочке, и всем надо где-то сидеть. Современное и просторное здание, расположенное в замечательном месте, даст такую возможность. Тот же департамент муниципального имущества сегодня ютится где-то в глубине дворов, стиснут со всех сторон каменными глыбами многоэтажек. А переедет поближе к реке, хлынет в его коридоры свежий воздух с неоглядных заволжских далей, - эх и развернётся тогда департамент, куда там театру с его надуманными страстями.
Наверное, так и будет. И чего, спрашивается, огород городить? Удивляться, конечно, не приходится - нашу общественность обманывали не раз и по более серьёзным поводам. Правда, чтобы вот так беззастенчиво - всё-таки случалось редко.
Кстати говоря, приведённый французский фразеологизм Noblesse oblige переводится ещё и как «честь обязывает». Но в данном случае этот перевод кажется неприемлемым.