Чем живёт белорусская деревня
Удивил меня недавно волгоградский издатель книг, календарей, открыток. Выбирая мои фотографии с видами современного Волгограда, он неожиданно обратил внимание на серию фото из жизни белорусской деревни.
На застывший, почти не изменившийся крестьянский быт, схожий с серединой прошлого века. А почему бы эти зарисовки объективом камеры не показать нашим читателям, подумалось тогда, да немножко рассказать, как жили ранее и живут сегодня мои земляки.
Одна лошадиная сила
Лошадь, как и сто лет назад, популярна в моей деревне (Вёске Вiржы). Здесь, в глубинке, особенно в непогоду, она никогда не подведёт: без труда вытащит телегу с грузом из болота и грязи, зимой притащит сани, нагруженные дровами. Многие до сих пор, как во время крепостного права, обрабатывают лошадьми свои огороды – это удобней и надежней. К тому же, как мне кажется, её душа родней человеку.
Настоящее чудо
Печь занимает четверть дома, построенная местным печником свыше полсотни лет назад, она и сегодня в рабочем состоянии. Каждое утро сестра разжигает в ней дрова и готовит для гостей «дранiкi» - картофельные оладьи, котлеты, варит жирные щи. Печь так искусно сделана, что не остывает несколько дней. Потому после путешествия в лес сын охотно, как Емеля, забрался на её теплую спину. Признаюсь, и я пару часов повалялся, разомлел и отогрелся. Удивительное свойство печи – все простудные хвори снимает, как рукой.
Белорусское гостеприимство
Оно безгранично. Сколько себя помню, всегда, кто бы ни явился в хату, особенно с дальней дороги, и даже далеко не самый уважаемый гость, - его обязательно посадят за стол и нальют рюмочку-другую. Правда, раньше самогоном, настоящим, хлебным обходились, а теперь всё больше магазинной водкой. Но по-прежнему популярны гранёные стаканы. Любят здесь и жирно поесть, особенно свиные колбасы, сало, окорок, - в сыром виде, вареные, жареные, копченые. Жаль только, что традиции «своих колбас» -душистых, вкусных - уходят в прошлое. Их место в тарелках заменили промышленные изделия, правда, качеством выше, чем в волгоградских супермаркетах.
Пестрое и яркое убранство хаты
Здесь, как в деревнях Руси, в Мордовии, Башкирии, в других краях любят яркие, многоцветные и крупные цветы на обоях, на коврах и дорожках. Много вышивок, бумажных цветов, и все это, как ни странно, гармонирует с пестротой на столе. Вот только Янину (слева) жалко: ей не везет в мужьями, года четыре назад умер первый, в прошлом году второй. Нынче её сватает бывший председатель колхоза, немолодой конечно, - да где их взять в глухомани! Полсотни лет назад здесь брали косу в руки три бригады по двадцать человек молодцев, а теперь на все окрестные деревни и одной не наберёшь. Деревня умирает. Парадокс: и жизнь стала легче, и дороги хорошие строят, а всё равно молодежь уезжает в города.
Они веселы и беспечны
И очень похожи по одежде и озорству, любви к современным ритмам на городских подростков. Они живут в центральной деревне агрофирмы «Ваукалаты». Здесь есть школа, пара магазинов, костёл, в котором католические празднества не останавливались даже в лихую годину борьбы с «религиозным мракобесием». В старину у стел костела проводились ярмарки, шла бойкая торговля сладостями, яблоками, грушами. Ещё в 60-е годы встречались в инвалидных колясках калеки второй мировой войны, которым милиция разрешала продавать очень вкусные конфеты из крахмала и сахара, да рассыпчатые печенья и коржики.
Центр притяжения
Волколаты. Центр всей округи. Здесь был в советское время сельский совет, объединявший четыре колхоза, разбросанных по лесам и болотам, в радиусе 15 километров. Сейчас многие деревни умерли. Дышит на ладан и «веска Янукi», в которой родился отец нынешнего президента Украины Виктора Януковича. Лет семь назад первый украинец приезжал к своим землякам вместе с семьей. Говорят, что всем Януковичам, а там было их десятка три, дал по сто «баксов», и уехал с ностальгией в душе, попросив сына не забывать своих корней.
Она читала наизусть Пушкина
«Вэрця» сидит на переднем плане, в девичестве удивляла начитанностью и романтизмом в поведении. Наверное, передалось от отца, знавшего много старинных песен и баек с шутками, не только на белорусской «мове», но и на польской. Деревня много лет находилась под Польшей: влияние очевидное в слиянии культур.
Помню её невестой
«Янiна» теперь сидит с клюкой. Тогда, когда много дней – так здесь было заведено до недавних пор – гулял народ на ее свадьбе, все считали брак удачным: муж назывался не по имени, а по прозвищу – «Американец». И не без оснований: в далёком детстве, накануне Отечественной войны, оказался он в Бразилии, и вернулся оттуда в конце 60-х, по колхозным меркам, чрезвычайно богатым: привёз столько тряпья, что одел в него полдеревни. Да и видом был похож на американца – высокий, холеный, приличное пузо, - ну почти как капиталист с картинки по политэкономии социализма.
Пора и честь знать
Грустно. Короткий визит закончился. Попрощаться с нами прилетел и сел на соседнюю хату аист да моргнула нам своим глазом чуть ущербная луна на горизонте.
Прощай, глубинка
Януля, по-русски Иван, не родственник, а всегда приходит на помощь. На своей лошади и огород вспашет, и сена привезет, не откажет, а высшей благодарностью за труд считает доброе слово.
